Смирение – так можно определить образ Годеновского Креста, явленного в России в XV веке и ныне пребывающего на подворье Переславского Никольского женского монастыря в Годенове.

Его появление в России сравнивают с явлением Иверской иконы Божией Матери на Афоне. «Сказание о явлении Честного и Животворящего Креста Господня» написано неизвестным иереем, служившем в церкви Николая Чудотворца, где деревянный Крест находился в XVIII веке. Предание свидетельствует, что Крест был явлен пастухам на Сахотском болоте близ Ростова Великого в 1423 году: «И увидели они (пастухи) с греческой стороны от неба до земли свет несказанный, посреди света на воздухе Животворящий Крест Господень. На нем образ Распятия Господня, лик Божий… и услышали голос от Распятия Господня, говорящий им: “Будет на сем месте благодать Божия и дом Божий. Если кто с верой придет помолиться – будут многие исцеления и чудеса от Животворящего Креста”…»

Чудес было множество. Крест горел во время пожара в Никольской церкви и остался цел, был поруган в 1930-е, вынесен из храма, спрятан прихожанами и вновь явлен людям. Нынешнее местонахождение Животворящего Креста – храм святителя Иоанна Златоуста в селе Годеново Ярославской области. И все происходящее вокруг него можно назвать чудом, данным России для поддержания ее мощи и силы.

Случившееся в последнее время подтверждает это: накануне событий на Майдане копия Годеновского Креста по просьбе православных была передана в Крым.

Крестный ход с Животворящим Крестом прошел по главным улицам Севастополя, возглавлял его митрополит Симферопольский и Крымский Лазарь и адмирал Черноморского флота ВМФ Александр Витко. Перед Крестом были торжественно освящены флаги военных кораблей Севастополя, морякам подарили иконки с изображением святыни, Крест установили во Владимирском соборе – усыпальнице русских адмиралов. Через несколько месяцев после этого события земля Крыма бескровно перешла к России. 24 ноября 2014 года, в разгар военных действий на Украине, была сделана еще одна копия Животворящего Креста и передана в Луганск, в Иоанно-Предтеченский монастырь. За время обстрела в обители, где пребывает Крест и поныне, ни одна бомба не взорвалась, никто не погиб.

Уже 20 лет как храм святителя Иоанна Златоуста в Годенове с его Животворящим Крестом является подворьем Переславского Никольского женского монастыря.

Настоятельница обители игумения Евстолия родилась в Санкт-Петербурге, получила высшее художественное образование. В 1988 году по благословению духовного отца пришла послушницей в Свято-Введенский Толгский женский монастырь. Была регентом, экскурсоводом, звонарем, иконописцем. Проектировала и реставрировала иконостас церкви святителя Николая Чудотворца. В феврале 1994 года по благословению епископа Ярославского и Ростовского Михея прибыла в Никольский монастырь. Великим постом 1994 года приняла монашеский постриг с именем Евстолия – в честь преподобной Евстолии, через три месяца была утверждена настоятельницей, через три года указом Святейшего Патриарха Алексия II возведена в сан игумении. За большую работу по восстановлению Свято-Никольского монастыря в 2003 году награждена крестом с украшением.

***

Мы беседуем с матушкой Евстолией о Промысле Божием и судьбах человеческих, о чудесах Годеновского Креста, о сути жизни монашеской.

«Я увидела, что Христос с черным ликом!»

– Матушка, то, что Крест оказался в Крыму, это Промысл Божий?– В Крым мы передавали копию Годеновского Креста, когда там была тишина и он еще не был наш. В выпуске новостей по телевидению показывали Крестный ход в Севастополе и параллельно беснующийся Майдан в Киеве – как будто две разные страны. Крест сделал свое дело. В эти дни нужно было показать контрпозицию Крыма, и она была высказана на самом высоком уровне. Тогда впервые словосочетание «Годеновский Крест» прозвучало с телеэкранов на всю страну.

Под Рождество 2014 года к нам приехала делегация из Луганска – там уже бомбили и гибли люди. «Нам нужен Животворящий Крест», – говорят. А у нас чудесным образом уже была изготовлена деревянная копия, но мы тогда и не предполагали, для кого готовили этот Крест.

Когда иконописец из Сергиева Посада доделала свою работу, Крест привезли в Переславль. Мы с сестрами торжественно выстроились у машины и, когда вынули Распятие, я увидела… что Христос с черным ликом! Звоню иконописцу. «Зачем черный лик написала?» – спрашиваю. «Я тридцать раз переписывала, – говорит иконописец Нина, – но поняла, что надо оставить так».

Смотрю на сестер: они с умилением молятся и плачут. Я поняла тогда, что он должен быть темным и его нужно отправлять таким.

Звоню в Луганскую епархию, в монастырь Рождества Иоанна Предтечи. Трубку снимает архимандрит Варфоломей. Говорю: «Готов Крест, который ваши прихожане заказывали». Он благодарит и собирается приехать вместе с братиями торжественно забирать святыню. Назначили число – 26 ноября, день памяти святителя Иоанна Златоуста, престольный праздник храма в Годенове. Они приехали за Крестом на микроавтобусе, еле живом. Думаю: «Какая маленькая машина… Как туда войдет Крест?» Но поместился. Когда мы встретились спустя полгода, батюшка сказал: «Я не любитель про всякие чудеса говорить, но лик Иисуса посветлел».

Чудеса у Креста

– Расскажите о своей первой встрече с Годеновским Крестом.

– Это тоже одно из чудес Божиих. Вот сейчас Крест знаменит, и трудно представить, что когда-то он был никому не нужен и мы о нем ничего не знали, хотя жили в Ярославской епархии восемь лет. Москвичи нам рассказали о том, что у нас в Ростовском районе, недалеко от трассы, в лесу находится эта святыня.

Храм, святыня, сторожка – есть все, что нужно, для начала, а дальше Господь управит

Было лето, и сестры давно просились за грибами и за ягодами. Решили ехать в лес, заодно и к святыне приложиться. Погрузились в машину – у нас был МАЗ, в кузов ставили скамейки, человек двенадцать помещалось. 60 километров от нас – село Годеново.

Подъезжаем: погожий денечек, храм стоит на горе. Священник оказался на месте, открыл церковь. Заходим, а там – Крест! Мы все просто обомлели. Молимся, мои сестры никуда не торопятся, все помыслы исчезли… Ягод мы в этот день не собрали – не могли отойти от Креста. Батюшке говорим: «Нельзя ли здесь подворье организовать? Мы бы пели, читали, храм бы мыли…» Он ответил, что был бы рад, потому что ему с матушкой никто не помогает. А я спрашиваю: «Есть ли у вас где голову приклонить?» «Есть, – говорит, – сторожка у кладбища». Ну, думаю: «Храм, святыня, сторожка – есть все, что нужно, для начала, а дальше Господь управит!» Шел 1996 год.

Сейчас мне говорят: как это вы «оторвали» такое подворье?! А я отвечаю: «Никому не нужно было!» Храм разрушался, был под угрозой закрытия из-за бездоходности, и священнику ездить далеко туда было. Владыка Михей отговаривал нас: «Матушка, нужно вам это Годеново? Туда сколько бензина потратите… На бензин-то деньги где возьмете?» А я говорила: «Надо, владыка, очень надо!»

– Вы привыкли к чудесам, матушка?

– Приходится привыкать, потому что они не кончаются. На самом деле мы не знаем, что чудо, а что не чудо, и думаем, что это обычное. Чудо совершается с тобой сокровенно Господом, и боязно говорить о нем во всеуслышание. Но иногда бывает необходимо раскрыть это чудо. Оттого, что мы, как Фома неверующий, пока не потрогаем – не поверим.

Мы собираем свидетельства прихожан об излечениях у Креста. Расскажу о нескольких из них. К нам приезжала Прасковья с Украины, у нее был рак 4-й степени. Чудом смогла доехать до Годенова. Вернулась, уже собралась умирать, но под подушку положила книжечку с акафистом Животворящему Кресту. Читала его, и в один прекрасный день встала совершенно здоровой. Прасковья написала нам письмо и приложила свое врачебное свидетельство о здоровье. Валентина из Липецка рассказывала: «Хлопотала дома по хозяйству, а в это время по телевизору шел фильм про Годеновский Крест. Муж говорит: “Срочно поехали в Годеново!”» У нее было серьезное заболевание, и врачи прогнозировали ей жить не больше двух месяцев. Приехали, молились со слезами у Креста. На следующий день в Москве нашлась клиника, куда ее взяли на лечение. С тех пор прошло три года. Через страдания Валентины вся ее семья пришла к Богу, она просила, чтобы мы рассказывали о ее выздоровлении – тогда у многих появится надежда. Медицинские свидетельства «до» и «после» Креста хранятся у нас.– Прихожане говорят, что ножки у Иисуса Христа то теплые, то холодные…

– Кому какое свидетельство требуется. Кто-то говорит: «Ножки-то у Спасителя теплые!» А кто-то: «Он смотрит на меня открытыми глазами и куда бы я ни пошел». Другие возражают: «У Него же глаза закрыты», а третьи: «Он смотрит на меня голубыми глазами и вызывает такое глубокое чувство покаяния, какого не было никогда». Мне кажется, что это драгоценные свидетельства. Человек чувствует, что его души коснулся Господь.

– Когда в 1923 году богоборцы приехали закрывать храм, этот Крест топтали ногами, обливали грязью, хотели уничтожить. Почему такая ненависть к Кресту?

– Страна объявила войну Богу, ненавидела Его реликвии, а эта реликвия самая значимая. Символ нашей веры – это Крест, и самая лютая ненависть к Христу – это ненависть к Христу на Кресте. Кощунственное поругание должно было излиться на Крест – и оно излилось по определению.

Сестры

– Как вообще могла возродиться монашеская жизнь на Руси после того, как в 1930 году в Москве закрыли последний монастырь?

– Жизнь строится по пророчествам и по Промыслу Божиему. Удивительным образом именно 1000-летие Крещения Руси в 1988 году явилось отправной точкой, от которой стали возжигаться светильники монашеского делания.

– В 1988 году в Москве прошел и первый конкурс красоты. Во время «перестройки» открылись разные возможности для советских женщин: кто-то пошел в магазины известных зарубежных фирм, а вы – в монастырь…

Это была тоска по Богу. У меня другой мысли в сердце не было, как только монастырь

– У меня, как и у других сестер, похожая история: окончила институт в 1988 году, карьера ожидалась приличная, а вот чувство бессмысленности всего, что предлагалось, заставляло задуматься о смысле жизни.

Это и была тоска по Богу. У меня другой мысли в сердце не было, как только монастырь. И в это время открывается первый в России женский монастырь – Толгский.

Как он был необходим! В один год пришло 67 сестер, во второй еще столько же! Сформировался монастырь: 125 сестер! Это же махина! Сейчас представить себе невозможно… Какая должна была быть сила Божия опрокинута на Россию, чтобы из пепла воздвигнуть монастырь и прислать туда насельниц из разных уголков необъятной России. Толгский, Коломна, Хотьково, Оптина, Даниловский, Шамордино – как пошли возрождаться монастыри по лицу земли Русской и все вокруг этой даты – 1000-летия Крещения Руси!

– Монахиней надо родиться?

– Звание монашеское дается только от Бога. В истории есть примеры, когда монахами становились по принуждению, но заставить сердце гореть любовью к Богу невозможно.Хотя внешне монашество можно представить так: не выспался, молитва три-четыре часа, скудная пища, труд, который тоже не приносит особого удовольствия: как сказали, так и делаешь.

Во всем отсекаешь свою волю, обуздываешь свои плотские помышления. Вечером опять молитва. Потом ты приходишь в келью и остаешься один на один с Богом. И начинается твоя келейная жизнь, где ты должен отдать свой долг Богу – один в келье. Это очень важный момент для нашего духовного становления.

Раньше у нас сестры жили по двое, по трое. Сейчас, когда Никольскому монастырю уже 21 год, для меня как для игумении очень важно, чтобы сестры, которые давно живут в монастыре, имели отдельные кельи.

Монах должен иметь возможность предстать перед Богом один на один. Не сразу мы до этого дожили, но уже лет семь как у нас выстроено новое здание – келейный корпус для сестер. Кельи у нас маленькие: кроватка, тумбочка, шкафчик крошечные, но самое главное – ты затворишься и остаешься один.

– В 1994 году вы приехали из Толгского монастыря в Никольский впятером: вы и еще четыре монахини. Практически на руины. Не страшно было?

– Меня в Переславле согревала мысль о том, что мы рядом с преподобным Сергием: Лавра в 60 километрах, а там мой духовник – отец Наум. Храмы и монастыри созидаются молитвой и слезами. Только когда выстрадано, Господь идет навстречу. В нашей жизни были духовные руководители и молитвенники: матушка Феодосия (Косоротихина; † 2014), Алексей Федорович Астанин († 2012), отец Павел (Груздев; † 1996), блаженная Любушка Сусанинская († 1997).

Мы ничего не боялись, не заботились о завтрашнем дне и во всем полагались на Бога. Нам разрешили взять некоторую мебель, картошку, капусту. Было множество внешних трудностей – внутренних мы не замечали.

Мы пришли в монастырь не из нищеты или несчастья, Господь нас позвал к Себе и привел.

Самым главным для нас было – открыть двери церкви и совершать богослужение. Через два месяца на Благовещенье в обители была совершена первая Литургия. Через пять лет восстановлена Благовещенская церковь и звонница, через десять лет возрожден Никольский собор – мощный, в традициях архитектуры XV века.

Его главный престол посвящен святителю и чудотворцу Николаю, правый – основателю монастыря преподобному Димитрию Прилуцкому, левый – мученику Виктору, небесному покровителю благотворителя монастыря Виктора Тырышкина.

Предприниматель Виктор Иванович Тырышкин взял на себя восстановление всех построек обители. Монахини считают, что сам святой Николай привел его. Его история такова: в юности, возвращаясь из родительского дома в Санкт-Петербург, где Виктор учился в Военной академии, он попал в автокатастрофу и чудом остался жив. На коленях у него был подарок матери – икона святителя Николая. Уже будучи взрослым и солидным человеком, Виктор Иванович стал искать обитель этого святого, нуждающуюся в поддержке. Таким образом он попал в Переславский Никольский женский монастырь. Он взял на себя наши воздыхания, проблемы, боли, скорби и радости. В мире немного людей, которые так самоотверженно участвуют в церковной жизни.

– А сестры, которые с вами прибыли из Толгского монастыря, остались?

– Нет, фактически все разошлись по разным сторонам. Дело в том, что они меня знали как соравную, а трудно признать, что кто-то становится над тобой, – на это нужно Божие произволение.

Отец Наум стал присылать новых сестер, и они уже стали воспринимать меня как матушку, как старшую, и все сестричество собралось из совершенно новых насельниц. Некоторых я учила читать «Отче наш», некоторым шила юбку, потому что приходили в брючках, со многими начинала с азов. Монастырь собирается под руку игумении именно из тех, кто хочет от нее получить необходимое для своего спасения, это очень важно.

Как каждый христианин, монашествующие пытаются сосредоточить свою жизнь в исповедании нашей веры

– А личность раскрывается в монастыре?

– Конечно, личность раскрывается в монастыре удивительным образом, раскрываются все таланты.

Сколько у нас сестер есть – каждая говорит: «Я не предполагала, что вообще буду на это способна». Сестры без музыкального образования становятся прекрасными певчими, те, кого мама не подпускала к кухне, кто сидел за книгами в институте, – теперь прекрасно готовят. У некоторых раскрывается организаторский талант, у других – художественный. (Многие иконы монастыря написаны монахинями, и уже создана школа письма сестер Никольской обители. – Т.Е.) Человек раскрывается сам для себя с помощью Божией – это точно!

Молитва перед Престолом – соль и основа нашей жизни во Христе Иисусе. Как каждый христианин, монашествующие пытаются сосредоточить свою жизнь в исповедании нашей веры. Мы не можем сразу, придя в монастырь, превратиться в других людей, уйти от внешних попечений – этот процесс длится годами. Метанойя – это значит изменение. Мы каемся перед Богом, исповедь – это тоже значит изменение. Монастырь имеет такое устройство, ему дана Божественная сила свыше, чтобы здесь душа человека совершенствовалась.

Многие говорят: приходишь в монастырь – попадаешь в другой мир. Это на самом деле другой мир – и мистически, и материально. Здесь дышится легко и сердце оживает.

– Матушка, у вас среди сестер монастыря есть любимчики?

– У святых отцов были избранные чада. Был такой старец Иосиф Исихаст. Когда он почил, никто не сомневался, кому отдадут мощи старца. Все были уверенны, что это его келейник – отец Ефрем, его любимое духовное чадо. Видимо, по степени дерзновения, любви к Богу ты приближаешь к себе того или иного человек. Но это не значит, что какие-то сестры должны быть обделены моей любовью. В монастыре удивительное устроение: с одной стороны – иерархия, с другой – каждый чувствует себя любимцем Бога.

– Вы ни разу не пожалели об избранном пути?

– Пожалела, что раньше не пришла! От рождения!